Нет, я не умер назло всем, и в общем-то даже относительно здоров. Но тем не менее, годы летят, и вот недавно, ковыряясь на просторах интернета в тоннах информационной чепухи, случайно наткнулся на сайт, посвященный древним компьютерам, появившимся на рубеже исчезновения Советского Союза, ну или же перехода его в ипостась независимых государств. А именно – компьютерам Агат, с которыми у меня был связан целый этап моей жизни. Прочитав несколько историй на нем, я вдохновился поделиться и своей историей, и написал ее туда, после чего задумался – а если этот мой проект задуман, как некая записная книжка, почему бы не опубликовать ее и здесь? Одна небольшая глава из мемуаров, которые может быть, когда-нибудь будут написаны и опубликованы мною.

Итак, поехали.

Шел 1991 год. Я учился еще в 7 классе, не сложно подсчитать, что мне было в то время 13 лет.  Хотя, может быть, тогда уже был совершен перескок через класс, и это был 8-ой по одиннадцатиклассной системе, которая как раз внедрялась в те годы. Вокруг, как грибы, появлялись видеосалоны и компьютерные клубы, в основном — на базе популярных тогда ZX спектрумах, иногда использовались БК-0010 и Атари, что те, что другие — с загрузкой с магнитофона.

Эти машинки были тогда и у некоторых моих друзей. Естественно, это было пределом моих мечтаний, о чем я прожужжал все уши своим родителям.

И вот, летом, как успешно закончившего очередной класс практически со всеми пятерками, родители решили меня немного поощрить. Сказано — сделано, в один из субботних дней мы с отцом отправились на тогда еще Тушинский радиорынок, где как раз начали продаваться подобные аппараты. Уже тогда я был, как сейчас говорят, «опытным пользователем», и точно знал, что ZX Spectrum 48K — это здорово, Ленинград — неплохо, а только-только появившийся Pentagon 128 — вообще, вершина технической мысли. Понятно, что о PC-совместимых x86-ых я тогда даже и мечтать не мог, стоили они, как крыло от самолета. И вот, мы вышли из метро, где начиналась сама толкучка, и стройные ряды продавцов вдоль тротуара продавали все — от радиодеталей и кассет с программами и до самих навороченных компов. Мы ходили по рядам, приценивались, и вдруг, на фоне маленьких таких девайсов, размером с клавиатуру, у одного пожилого мужичка увидели огромный блок, с клавиатурой, монитором, и двумя какими-то странными крутилками.

Конечно же, это был АГАТ, хотя ни я, ни отец тогда о нем еще ничего не знали. Мы просто подошли посмотреть, и на вопрос — «ребята, что, компьютер себе подбираете?» — ответили «Ну да, хотим спектрум взять, а что это у вас такое?». Дядька разливался соловьем. «Да что вы, ребята, Спектрум — это разве ж компьютер? Это так, игровая приставка. Ну что вы сможете на нем делать? Есть у вашего спектрума какая-нибудь система управления базой данных? Или может бухгалтерская программа? А как вы данные будете считывать и записывать? На кассетку? А тут — настоящий дисковод! А принтер? Как вы собираетесь подключить принтер?! Нет, ребята, спектрум — это игрушка, а это — настоящая, серьезная машина! А посмотрите, что сейчас стоит во всех школах, на предприятиях? Везде они — Агаты! И вообще, по секрету вам скажу — это копия настоящего, серьезного импортного компьютера, Эппл. Слышали, наверное, о таком?». Монолог был долгий и убедительный, и на мои скромные доводы, что паа-п, мне вообще-то поиграть только надо, мне не нужны эти все базы данных, системы управления персоналом, и прочее — отец сказал, как отрезал — «нет сына, игровая приставка нам действительно не нужна, тебе компьютер нужен осваивать современные технологии, а не играться. Поиграть и в компьютерный клуб сходишь.»

Сказать, что я тогда был расстроен — это не сказать ничего. Это все равно, что сегодняшнему ребятенку вместо плейстейшена или икс-бокса купить какой-нибудь залоченный под юникс промышленный компьютер. Крутой, с какой-нибудь проприетарной системой 3Д-моделирования, и способностью управлять станком с ЧПУ. Классно, конечно, но хотел-то он вовсе не того. Тогда я еще не знал, что это приведет к такому повороту событий, которого я даже и не мог предположить. Но об этом — позже, а теперь, поймав где-то неподалеку такси, и загрузив кучу только что купленного добра в багажник, мы отправились домой, обрадовать покупкой маму. Тогда мы, естественно, еще не знали, что Агаты бывают как 7, так и 9-й версии, уже сейчас я понимаю, что денег у моих родителей тогда вряд ли бы хватило на 9, поэтому не удивительно, что домой мы привезли именно семерку. Удивительное дело, ведь мы купили ее, просто лежащую на земле, даже не проверив работоспособность, но при соединении всех ее блоков и включении питания — она завелась, зажгла монитор, и затарахтела дисководом. На той пятерке дисков, что дал нам в комплекте продавец, оказалась не очень большая, но в принципе, приличная для начала коллекция: Рапира-Интерпретатор, графический редактор Маркис, программа малая бухгалтерия, и пачка игр. Помню их как сейчас: ходилки по лабиринтам — Lode Runner, Лабиринт, Shamus, Groom; задорный HONIX, и несколько аркад — отдельно диски с Alien Ambush, Bolo, Autobahn, Horizon, карточная Draw Poker и диски со Звёздный патруль и Spy’s Demise. Ну и конечно же, Star Blazer — за ним я просиживал часами:

Еще почему-то осталась в воспоминаниях текстовая игра: ты то-ли правитель какого-то королевства, то-ли какой-то визирь, и тебе выскакивают надписи — «У вам голод! Крысы сожрали 20 бушелей зерна!». Было и еще что-то, но столь ярких воспоминаний не оставившее.

К сожалению, всего этого было недостаточно, чтобы удовлетворить мой голод по Sabouter, Chase HQ, NETHER EARTH, ну и кончено же — великой Elite, за которой я часами просиживал у друзей, торгуя с другими планетами, сбивая ненавистных таргонов, и даже сам порою пиратствуя. Неоднократные поездки в то же Тушино и на Царицынский радиорынок к успеху не привели — тысячи игр для спектрума, столько же картриджей для Денди, а Агат как был исключительно утилитарным аппаратом, так и продолжал им оставаться. Ни портированых игр, ни эмуляторов спектрума, ни-че-го. Единственное, что интересное я там обнаружил, но на что жаба мне не отпустила денег — это клон Нортон Коммандера. Представляете, Нортон для Агата?! С теми же самыми двумя синими панельками, с белыми рамочками и голубенькими кнопочками под ними!

А больше всего меня бесили его пульты, в то время, как я привык к стандартным джойстикам с Атари, представляющим из себя рукоять с кнопками:

В остальном, я достаточно быстро изучил этот Агат весь от конца до края, умел копировать все, что можно, вводил какие-то команды, которых сейчас уже не вспомню, в командную строку, и получал соответствующие ответы, и даже пытался что-то программировать. Ну, естественно, на уровне 13-летнего пацана тех времен. Но все было не то. Как однажды, друг моего отца, преподаватель в МИРЭА, на каком-то семейном торжестве (сейчас я уже не вспомню, был ли это тот же 1991 год, или уже 1992-й) не сказал мне: «Дим, вот тебе адрес, там сидят ребята, которые занимаются как раз Агатами, они нам их устанавливали, вроде у них получалось и джойстик нормальный подключить, и программки какие-то интересные там были, съезди к ним, поговори, посмотри, может у них есть чего интересного».

И вот, я отправляюсь на Бауманскую, искать написанный у меня на бумажке адрес — Б. Почтовая, д. 18/20к18. Начало 90-х годов, навигатор? Нет, не слышал… Еще не было третьего транспортного кольца, маленькие полупустые улочки. Но, как говорится, язык до Киева доведет. Мимо Старообрядческой церкви Покрова Пресвятой Богородицы, по направлению к заводу автотракторной электроаппаратуры, у него налево на б. Почтовую… И вот он дом, на пересечении большой Почтовой и Рубцова переулка:

Никаких обозначений, кроме вывески «Библиотека» на нем не было, и лишь обойдя его весь, я обнаружил небольшую дверку, ведущую в подвал:

Тогда все было как-то проще, да и я, еще подросток, ни о чем серьезном не задумывался. Спустился по ступенькам, внизу какой-то коридор, за ним — небольшая дверь. Открываю, захожу, предо мною — небольшая прихожая, из которой сразу направо — директорский кабинетик, прямо — большая комната со столами, на которыми стоят агаты, некоторые в разобранном, раскрытом виде, некоторые с включенными и выключенными мониторами, справа в углу в этой комнате — парень лет двадцати играет на спектруме в NETHER EARTH, а слева — еще одна небольшая комнатка в которой сидит какой-то мужчина за монитором, и вдумчиво что-то то-ли кодит, то-ли копирует. Как потом оказалось, он в тот момент взламывал какую-то защиту от копирования, в этой компании он занимался программным обеспечением. Прямо по центру стоит еще какой-то молодой парень, который чертыхаясь, пытается запустить тестовую программу на одном из стоящих разобранных Агатов, но что у него не очень-то получается.

Понаблюдав за ним пару минут, я подхожу, и предлагаю — «Извините, у меня такой же компьютер, можно я Вам немного помогу?» Парень смотрит на меня с удивлением, но отходит в сторону. Я не помню теперь уж, почему у него ничего не получалось, но уже спустя минуту программа тестирования у меня запускается, и я начинаю методично проверять устройство за устройством: монитор в разных режимах, манипуляторы влево-вправо, клавиатура нажатие на каждую кнопку, НГМД верхний, нижний, звук, и не помню, что там было еще. Сзади ко мне подходит мужчина, лет 30-40 (боже, люди в таком возрасте мне казались тогда уже безумно старыми!), смотрит на мои действия, и спрашивает: что, парень, разбираешься? Немного — отвечаю я. «Вообще очень люблю с компьютерами возиться. Можно я у вас тут немного повожусь с ними?» Ну, повозись, с улыбкой говорит он мне. Вон еще один — кивает он на стоящий рядом комп. Тоже самое — спрашиваю я? Угу, утвердительно кивает он головой. Перехожу, вновь запускаю программу, и по кругу — монитор, клавиатура, манипуляторы… Закончив и с ним, перехожу к следующему. Вечером, перед уходом, подхожу и спрашиваю — а можно, я завтра снова приду? Приходи, говорит он. Сейчас бы это, наверное, назвали волонтерство. Тогда мы еще не знали таких слов. Я стал постоянным посетителем этого полуподвальчика, приходил, проверял компьютеры, если что-то не работало — менял агрегаты на донорские, иногда приходилось собирать из двух один. Какие-то приходили вообще в разобранном виде, и мы их сами собирали.

При этом все компьютеры, что мы собирали, проверяли и восстанавливали в случае неисправности — были Агат-9. Тем не менее, я не могу сказать, что уровень брака был какой-то запредельный, чаще всего были неисправны НГМД. Но даже и с ними — что-то не рабочее попадалось не чаще, чем раз на 30, а то и 40 компьютеров. Не могу сказать, что я стал сыном полка, или как-то влился в коллектив, просто приходил, делал достаточно однообразную работу, и также уходил.

И вот спустя пару недель, мужчина, который разрешил мне приходить, видимо, увидев мой потихоньку угасающий энтузиазм, позвал меня к себе в директорскую. Там был еще один человек, как я понял, тоже из руководства. Они посмотрели на меня, и сказали: Дима, ты уже достаточно долго у нас трудишься. А любой труд должен быть вознагражден. Поэтому мы решили тебя немного премировать. Вот, возьми, и распишись. С этими словами один из них протянул мне стопку купюр, а второй — шариковую ручку и пухлую тетрадку с записями приходов и расходов. Не глядя и не считая, я расписался в тетрадке, сунул деньги в карман. Сейчас я уже не вспомню, сколько там было, помню только, что первое, что я сделал по дороге домой — это зашел в магазин, купил на одну из купюр банку сметаны, и батон белого хлеба, и у меня еще осталось их около сотни. Не только для меня, тринадцатилетнего пацана, это были огромные деньги, даже мои родители были впечатлены суммой, которую я принес. С тех пор это стало практически традицией — я приходил после школы, работал до вечера, тестируя, собирая и разбирая Агаты, раз в две недели получал очередную премию, и так дальше. Пока зимой, с начала новой четверти, нас в школе не перевели на учебу во вторую смену. А надо сказать, что все сотрудники приходили не раньше 10 утра, поэтому фактически мой рабочий день сократился до двух-трех часов — с десяти и примерно до часу дня, после чего мне необходимо было ехать в школу. В тоже время, объемы только увеличивались. Я не знаю, продавали ли эти компьютеры не только частным лицам, но и компаниям — но продавали их очень много, думаю, минимум штук 20 в день только тем, кто приходил прямо к нам. И я даже не знал, как называется компания, в которой я работал 🙂 Вроде там было что-то про ЮСН, но это не точно. Однажды, после того, как я рассказал одному своему другу, чем я занимаюсь, его отец позвонил мне, и сказал, что тоже хочет купить себе и сыну Агат. Признаться честно, я долго отговаривал его, в то время уже появлялись PC совместимые компьютеры, но он оставался непреклонен, в результате я приехал вместе с ним к нам на большую Почтовую, и они себе купили Агат-9. Иногда я беседовал с местными сотрудниками, но быстро оказалось, что все игрушки, которые там были — были портированы с Apple-II для девятого агата, и на моем седьмом Агате просто не запустились бы, а все, что интересного из игр существовало для седьмого Агата — у меня уже было приобретено вместе с ним. Что же до джойстика — действительно, ребята их переделывали, что-то подпаивая внутри, и подключая не напрямую к компьютеру, а вставляя в разрез между манипуляторами и компьютером, и в таком виде продавали их, но что-то там работало не совсем так, как хотелось бы — то ли не было аналогового принципа, когда небольшое смещение приводило к небольшому действию, а просто было эквивалентно постоянному нажатию на кнопку, то-ли что-то еще, но в целом результат меня не впечатлил. Зато нереально впечатлил меня запущенный однажды синтезатор, который воспроизвел довольно точно The Final Countdown практически от начала и до конца. Да, конечно, звук был не уровня Sound Blaster AWE32, появившегося двумя годами позже, но на уровне 1992 года это был шок и откровение.

Как я сказал, обороты все увеличивались и увеличивались, я привел своего двоюродного брата, какие-то ребята привели своих друзей. Таким образом, коллектив разросся от нас двоих (меня, и того парня, которого я встретил, только придя туда), тестирующих, разбирающих и собирающих компьютеры до около 8-10 человек. Все остальные ребята были от 18 и где-то до 25 лет, хотя может, и был кто-то лет шестнадцати. Недостигшим четырнадцати лет был только я. Впрочем, это было славное время, когда я мог на выданные мне деньги спокойно купить в ларьке по пути на работу спирт ройал для протирки той же клавиатуры и корпуса, и ни меня, ни окружающих это не волновало. Еще через пару месяцев фирма сняла дополнительно соседний подвал, и общая площадь арендуемых помещений от бывших где-то метров шестидесяти квадратных — увеличилась минимум до двухсот, а то и трехсот.

В соседний склад завезли новые компьютеры — сотни коробок с блоками, клавиатурами, мониторами — стояли друг на дружке. Не знаю, может быть 300, может 500. Видимо, это был какой-то крупный заказ. Мы с энтузиазмом взялись за дело, как я сказал, нас уже было минимум человек восемь, и за неделю эта гора коробок значительно уменьшилась. Я хорошо помню тот день, когда я пришел, снял одну из последних коробок, и начал доставать системный блок. Ко мне подошел один парень, который был из новеньких, и сказал мне: «Ты уже слышал? Мы сегодня работаем последний день. Компьютеры закончились, мы все доделали, нас слишком много, остается только двое человек на текущие дела». Признаться честно, я тогда не поверил ему. Ну, или поверил, но подумал, что я-то уж останусь — я не прошу денег, а беру столько, сколько мне дают, не задаю лишних вопросов, делаю то, что мне нравится, и полезно другим. Я уже настолько привык к тому, что мы делаем, что мне казалось, что это не закончится никогда. Но это была правда. К вечеру меня позвали, и сказали: «Дима, вы все славно поработали, но сейчас работа закончилась. Завтра приходить не надо». Мне выдали последнюю «премию», и я ушел. С одной стороны — я был ужасно расстроен. С другой стороны — скоро заканчивалась весна, а с ней — начиналась сдача экзаменов в школе, потом надо было готовиться поступать на подготовительные курсы в университет, и готовиться к поступлению в него. Поэтому проверять, нужны ли снова мои услуги — я не вернулся ни через месяц, ни через год, целиком отдавшись учебе. Но собрав все заработанные там деньги, что у меня остались после подростковых трат на гитару и портвейн в подъезде (да, черт возьми, мы сидели в пятиэтажной хрущобе на пролетарке, и орали Цоя и Чайф, грустили под ДДТ и Наутилус) и продав свою семерку где-то на изруквруки, у меня оказалось достаточно средств, чтобы купить-таки наконец себе мечту большинства тогдашних пацанов — IBM PC 286 с черно-белым монитором, принцем персии и F-29 Retaliator! Потом был 386 DX40, с Дюна-2 и Дум, и свистящим модемом на 28800; потом — сразу Pentium MMX 166, самособранный и разогнанный по шине до 208 MHz, подаренный на 18-летие 15-ти дюймовый (у всех друзей были максимум 14!) монитор Hyindai Deluxe Scan 15 Pro, HMM-III  и Warcraft 2 с озвучкой от СПК (слово — палитра — код), но всё это уже совсем другая история….

До сих пор, вспоминая все это, и принимая сотрудников на работу в свою компанию, я остаюсь благодарен этим людям, которые дали мне мою первую работу, не отказав молодому пацану с кипящей жаждой деятельности. Я не помню, как их звали, разве что парня, который всегда сидел в уголке за спектрумом, и записывал игры на заказ — вроде звали Серегой. Что он делал в компьютерной фирме, которая занималась Агатами — остается для меня до сих пор загадкой. Но в NETHER EARTH он резался классно 🙂

Спустя лет 10, уже закончив университет, я решил заехать на большую Почтовую, не с целью спросить — есть ли у них работа для меня, а просто из ностальгических воспоминаний. Но за этой дверью в этом полуподвальчике уже не было никакой компьютерной фирмы, а была обычная качалка, где мускулистые мужики гремели железом и тягали штанги. Я очень хочу верить, что их история на этом не закончилась, и они просто куда-то переехали, а не просто закрылись.